Англия в результате Крымской войны добилась ослабления России на Черном море и на Балканах, но планы союзников в отношении Кавказа, Крыма и других районов России осуществлены не были. Правящие круги Англии и Османской империи не отказались от надежды вытеснить Россию с Северо-Западного Кавказа.
Под предлогом, что будто бы по Парижскому миру европейские державы объявили кавказских горцев «независимыми и приняли их под свою защиту» (1), английские и османские эмиссары развернули среди горцев Северного Кавказа деятельность против России. Условия Парижского договора о нейтрализации Черного моря делали Черноморское побережье Кавказа, по существу, открытым для иностранного проникновения и контрабандной торговли. У русского правительства не было достаточных сил и средств в организации крейсерской службы вдоль побережья (2). Из османских агентов особенно большую активность развернул Сефер-бей Занов, находившийся в «Черкесии» еще со времен Крымской войны. Называя себя «главнокомандующим всеми горскими народами и начальником турецких сил в Анапе», он прилагал все усилия к тому, чтобы поднять горцев против России, призывал их «присягнуть султану на подданство», обещал скорую военную помощь со стороны Порты и Англии (3).
В феврале 1857 г. в устье реки Туапсе английский пароход «Кенгуру» высадил отряд легионеров с бывшим полковником венгерской армии Яношем Бандья (Мехмед-бей). Отряд — около 200 человек — состоял в основном из польских и венгерских эмигрантов на османской службе. В посылке отряда главное участие принимал министр почт Порты Исмаил-паша, другие сановники султана, английские дипломаты. В их числе называли британского посланника в Константинополе лорда Стратфорда Редклиффа и великого визиря Мустафу Решид-пашу. Причастен был к этому делу и австрийский посланник в Константинополе Ирокеш-Остен. Исполнением всего дела руководил гр. Замойский. Участником экспедиции был также поляк полковник Теофил Лапинский (Тефик-бей) — известный деятель польского национально-освободительного движения. Полковник уже турецкой армии, Бандья установил связь с Сефер-беем и горской феодальной верхушкой султанской ориентации, был провозглашен «главнокомандующим черкесских войск», а вскоре присвоил себе титул «главнокомандующего европейскими войсками на Кавказе». По прибытии в Черкессию Бандья «сразу же стал чем-то вроде начальника штаба у Сефер-паши» (4). Магомед-Амин занял осторожную позицию по отношению к англо-османскому отряду легионеров. Попытки руководителей отряда связаться с наибом и «найти в воинственных абадзехах поддержку в осуществлении своих планов» успеха не имели. Такое поведение Магомед-Амина объясняется недоверием, с которым основная масса закубанских горцев отнеслась к «европейскому отряду» легионеров. Вскоре началось массовое дезертирство, легионеры бежали «с твердым намерением никогда туда не возвращаться» (5). К началу 1860 г. «европейский отряд» прекратил свое существование. Османские чиновники объясняли членам российской миссии в Константинополе, что султанское правительство было совершенно непричастно к высадке и действиям этого отряда, хотя и знало о них. На деле Порта и британское правительство поощряли такие действия, но неофициально, снимая с себя ответственность (6).
В начале 60-х годов XIX в. деятельность османских и английских посланцев на Северном Кавказе, особенно в Черкесии, вновь активизировалась. Созданные к этому времени в Лондоне и Константинополе «черкесские комитеты» под флагом защиты «независимой» Черкессии развернули широкую пропаганду против России, разжигали честолюбивые устремления правящих кругов Англии и Порты в отношении Кавказа, утверждали, что «ключ военного и торгового могущества Англии в Азии находится в Черкессии». Пропагандировалась старая версия о том, что
Черкесия «защищает» Индию от «русской агрессии» (7). Лондонский и Константинопольский «черкесские комитеты» были связаны также с парижским центром польской дворянско-монархической эмиграции. «Черкесским комитетом» в Константинополе руководил английский полковник Джордан, тесно связанный с польской аристократической эмиграцией. Константинополь стал главным отправным пунктом снабжения кавказских горцев оружием и боеприпасами. «Константинополь, — писал царский посланник в донесении к наместнику на Кавказе в августе 1863 г., — составляет сборное место недоброжелательных нам старейшин непокорных горских племен, а также складочный пункт оружия, военных припасов и других принадлежностей, назначаемых врагами нашими к отправлению к кавказским берегам Черного моря. Здесь, под влиянием происков польских эмигрантов, кавказский вопрос все более и более привлекает к себе общественное внимание Европы и становится орудием враждебной политической пропаганды» (8).
При Константинопольском «черкесском комитете» был создан «Верховный национальный совет», призванный руководить горцами Северо-Западного Кавказа. Члены этого «совета» состояли из представителей Порты и черкесских эмигрантов. В начале 1861 г. «совет» направил в Черкесию посольство, которое объявило горцам, что имеет полномочия от Англии, Франции и Турции, правительства которых обещают всем горцам «свое покровительство от притеснений России и силой оружия заставят ее признать независимость Черкесии, если только черкесы, со
своей стороны, объединят свои усилия и составят общий союз для войны с русскими» (9). В 1862 г. была организована поездка в Константинополь, Париж и Лондон группы черкесских старшин из ориентировавшихся на Порту во главе с Измаил-Баракай-Ина-Дзиашем, присвоившим себе «исключительную роль дипломата». Он разыгрывал эту роль «довольно удачно, действуя на воображение своих единоверцев грамотами с множеством печатей и громкими именами главных деятелей Запада» и представил правительствам западных держав петицию с просьбой о покровительстве и военной помощи против России. По возвращении к Черкесию «послы» заявили, что «Европа расположена оказывать им помощь» (10).
Для того, чтобы побудить английское правительство к более активным действиям в районе Черного моря, Лондонский «черкесский комитет» разработал три проекта: либо выслать торговый флот Англии, чтобы продемонстрировать права ее на свободную торговлю с Черкесией; либо выслать военные корабли под «черкесским флагом» для демонстрации «независимости» Черкесии; либо ограничиться посылкой оружия для горцев и высадкой на Кавказском побережье отрядов легионеров. Решили остановиться на третьем проекте (11). Интерес к нему британского правительства и печати к «черкесам» особенно усилился во время назревания нового польского восстания 1863 г и попыток вмешательства западных держав. Уркварт продолжал сотрудничать с польскими эмигрантами, имевшими своих агентов в Константинополе. Они еще с 1860 г. побуждали шапсугских и убыхских феодалов просить Англию и Францию о помощи, но один из друзей Уркварта, польский граф Замойский, более трезво советовал им «стоять на собственных ногах», а иначе их постигнут «разочарование и бедствия». Особенно прохладной была позиция французского правительства (12). Польские демократы считали «черкесские затеи» дворянской эмиграции ненужным отвлечением сил от освободительной борьбы в самой Польше.
В 1862 г. в Лондоне некий «черкесский комитет» во главе с адвокатом Э. Билзом пытался добиться отправки английского судна к берегам Черкесии и повторить авантюру шхуны «Виксен»,
но правительство считало заигрывания с черкесами разменной монетой в своей политике и не пожелало официально впутываться в это дело. Летом 1863 г. судно «Чезапик» с оружием и польскими легионерами прибыло в Константинополь, побывало у турецких берегов возле Трапезунда и направилось в Вардан на черкесское побережье. Главарям живших там убыхов обещали целую армию, и они были горько разочарованы ничтожностью «помощи», тем более что часть оружия поляки использовали для себя. Руководителями польской аристократической эмиграции «Отеля Ламбер» (отель «Ламбер» — на острове Сен-Луи в Париже) при поддержке английских и французских влиятельных кругов был разработан план военной экспедиции к берегам Черкесии, возглавить которую собирался польский полковник Пржевлоцкий. Прямое участие в организации этой экспедиции принимали французские и английские посольства в Константинополе и консульства в Трапезунде, где образован был еще один «черкесский комитет» под председательством драгомана французского консульства польского эмигранта Подайского. Доставкой оружия и высадкой десантного отряда на черкесское побережье должен был руководить французский капитан Маньян, в распоряжении которого находились английские корабли «Чесапик» и «Самсоун» (13).
Отряд легионеров, руководимый Пржевлоцким, находился в Черкесии с сентября 1863 г. по март 1864 г. Состоял он в основном из французов, польских и 30 черкесских эмигрантов под командой одного из убыхских старшин Измаил-бея. «Поручение, возложенное на нас, — писал в своих воспоминаниях А. Фанвилль, один из участников этой экспедиции, — состояло в доставке горцам пушек и оружия. Черкесы же, находившиеся с нами, должны были нас сопровождать и служить нам переводчиками». Однако франко-польская экспедиция «решительно не удалась», так как «черкесы смотрели на них подозрительно» (14) и в своей борьбе за независимость надеялись только на собственные силы.
Во время польского восстания руководители организации «Отель Ламбер» стремились использовать «черкесский вопрос» для обострения русско-турецких отношений и вовлечения Османской империи в блок европейских держав, что отвечало планам французской и английской дипломатии. Был разработан проект, по которому Черкесия, Чечня и Дагестан были бы присоединены к Турции, а закавказские христианские страны получили бы «независимость» от России. Намерение поднять «черкесов и других мусульман Кавказа» против России обсуждалось на секретной встрече в Каире турецкого визиря Фуад-паши с Витольдом Чарторыйским в конце марта 1864 г. (15) На деле о реализации этих химерических планов не могло быть и речи. С подавлением польского восстания 1863 г. черкесские «депутаты» получили в Лондоне лишь денежное пособие на обратный путь (16). Западная буржуазия интересовалась и поляками и черкесами лишь как разменной монетой в своей политике ослабления России и не раз обманывала их ложными обещаниями, затем бросая их на произвол судьбы. Так случилось и в 1863 г., когда вооруженное вмешательство в пользу польских повстанцев не состоялось из-за противоречий между западными державами.
Список исторических источников
1. АКАК. Тифлис, 1912. Т. 12. С. 707.
2.Касумов А. X. Англо-турецкие происки па Северном Кавказе после окончания
Крымской войны//УЗ КБГУ. Нальчик, 1960. Вып. 5. С. 261-292.
3. ЦГВИА. Ф. ВУА. Оп. 1. Д. 6597. Л. 13.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.Т. 12. С. 490.
5. КС. Тифлис, 1887. Т. 11. С. 586.
6. Адамов Е., Кутаков Л. История происков иностранной агентуры во время Кавказской
войны. М., 1850. С. 124; Дзидзария Г. А. Указ соч. С. 171.
7. ЦГВНА. Ф. 38. Оп. 38/286. Св. 781.Д. 5. Л. 5.
8. Там же. Оп. 7. Д. 396. Л. 84.
9. АКАК. Т. 12. С. 908.
10. ЦГВИА. Ф. 38. Оп. 30/286. Св. 873.Д. 8. Л. 14.
11. Widerszal L. Op. cit. P. 198.
12. Brock [Peter]. A Study in Private Diplomacy // The English Historical
Review. 1956. July. Vol. 61. N 280.P. 409-410, 416-417, 421-424, 426.
13. АВПР. Ф. Главный архив. Оп. 8.
Д. 19. Л. 39.
14. Русский вестник. 1869. Т. 84. № 11/12. С. 152.
15. Панченкова М. Т. Россия, Франция и Турция в 1863 г. // Новая и новейшая история.
1970. № 6. С. 115.
16. Дзидзария Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. 2-е
изд. Сухуми, 1982. С. 172-173. 241.
