В августе 1787 г., опираясь на поддержку Англии и Франции, Османская империя объявила войну России. Накануне войны обстановка на Северном Кавказе сложилась в пользу России. Ушурма, не поддержанный горским крестьянством Северо-Восточного Кавказа, вынужден был прекратить военные действия. Феодалы и феодализирующиеся верхи Чечни, Кабарды, Засулакской Кумыкии присягнули на верность России, а некоторые из них даже обязались участвовать в совместных военных действиях против неприятеля.
К кавказскому командованию обратились владетели Дагестана — кайтагский уцмий и дербентский хан — с просьбой принять их в подданство России. В 1787 г. прибыли посланники Умма-хана аварского, казикумухского Магомед-хана «для повергания себя в зависимость е.п.в.». С письмами, в которых предлагали свои услуги и просили принять их в русское подданство, обратились владетели Табасарана (1). Того же добивались едисанские ногайцы (2).
Несмотря на такую обстановку, Оттоманская Порта готовила наступление горцев. Она
усилила подрывную антирусскую деятельность, используя при этом подкуп. Только в один
Дагестан эмиссары султана привезли для раздачи владетелям 80 тыс. червонцев, 30 халатов и другие подарки (3). Однако поднять горцев Дагестана на борьбу против России они не смогли. «Письма, в которых искали моей дружбы,— доносил П. С. Потемкин,— были получены от всех владельцев Дагестана» (4).
Открыто отказались от поддержки османов в войне и другие народы Северного Кавказа.
Более того, некоторые владетели предложили России «воинские услуги». Даже зарубежные авторы, фальсифицирующие историю русско-кавказских взаимоотношений, вынуждены признать, что «положение турок на Западном Кавказе было довольно затруднительное ввиду недоверия, которое они питали один к другому: турки, адыги, ногаи, татары» (5).
Основным театром военных действий русско-турецкой войны был дунайский фронт. В
Закавказье османы не смогли открыть фронт. На Северо-Западном Кавказе они решили нанести удар русским войскам силами горцев во главе с шейхом Мансуром. Кавказское командование, узнав о намерениях османов, внезапным ударом нанесло поражение Ушурме. На этом закончилась бесславная роль Ушурмы в военных операциях. С этого времени османы использовали его только для религиозной антирусской пропаганды.
Во время похода русских войск во главе с генералом А. П. Текелли в Закавказье в октябре
1787 г. на их стороне действовало 9 кабардинских сотен под командованием кабардинца по происхождению бригадира Горича. На сторону России перешли некоторые абазинские и бесленеевские владетели с им подвластными народами, а также «горские башилбайцы, ногайцы» (6).
Весной 1788 г. османы планировали направить крупные воинские силы через Северо-
Западный Кавказ для захвата Крыма. Большие надежды при этом они по-прежнему возлагали на помощь горцев Северного Кавказа. Чтобы поднять их на борьбу с Россией, сюда было направлено большое количество эмиссаров султана. Активизировал свои действия и Ушурма, побывав у абазинцев, наврузовцев и призывая их принять участие в военных действиях против России.
Обращался он с письмами-призывами и к народам Центрального и Северо-Восточного Кавказа. В одном из них говорилось, «чтоб здешние жители веру свою крепко содержали и соблюдали и с русскими не мирились». В Дагестан, в частности, к аварскому хану было прислано от турецкого двора много денег с просьбой, чтобы он помог шейху (7).
Однако надеждам османов не суждено было сбыться. Им так и не удалось организовать на Северном Кавказе антирусское выступление. «Все горские народы, — доносил 1 ноября 1788 г. командующий войсками Кавказской линии генерал П. А. Текелли, — за всеми обращениями остались при своих местах» (8). В том числе и горцев Дагестана ни щедрыми подарками, ни угрозами эмиссары султана не смогли поднять на борьбу против России. Стало ясно, как признает Джевдет-паша, что ханы Дагестана и Азербайджана «оказались сторонниками Эрикли-хана (Ираклия II) и что желанного союза вполне добиться было нельзя» (9).
Используя благоприятную обстановку для отвлечения внимания неприятеля от Тавриды,
русское командование предприняло в 1788 г. поход на Анапу. И хотя войскам, возглавляемым генералом Текелли, не удалось овладеть турецкой крепостью, этот поход имел большое значение: часть западных адыгов, абазинцев, закубанских ногайцев добровольно перешли в подданство России.
Победа России на Балканах, действия русских войск на Кавказском фронте и отрицательное отношение народов Кавказа к османам расстроили планы Порты по захвату Крыма. Поэтому летом 1790 г. султанское правительство изменило первоначальный план по овладению Крымом и предприняло наступление в глубь Северного Кавказа. При этом османы рассматривали Левобережную Кубань как удобный плацдарм для вторжения в Кабарду и прорыва Кавказской линии. Они рассчитывали на то, что закубанцы значительно пополнят ряды войск султана, а другие народы Северного Кавказа поднимут всеобщее антирусское восстание. С этой целью шейх Мансур совершил поездку в Чечню, где пытался мобилизовать горцев для нападения на г. Кизляр (10).
Однако надежды османов и на этот раз не оправдались. Ушурма не смог поднять горцев Чечни и Дагестана и вынужден был вернуться в Анапу ни с чем. Письма командующего
турецкими войсками Батал-паши и шейха нашли отклик только у части местной знати, сумевшей склонить к борьбе совершенно незначительную часть горцев. Большая же часть западных адыгов и все другие народы Северного Кавказа отказались поддержать османов. Такая позиция народов Северного Кавказа способствовала победам русских войск.
30 сентября 1790 г. русские войска под командованием И. И. Германа разбили при р.
Тахтамыш (близ современного г. Черкесска) превосходящую по численности армию османов. Вместе с русскими солдатами сражалось много горцев и конница ногайцев. 22 июля 1791 г. войска под командованием И. В. Гудовича взяли штурмом крепость Анапу. Здесь и был пленен Ушурма. Он был отправлен в Петербург, заключен в Шлиссельбургскую крепость, где и умер в апреле 1794 г.
Вместе с русскими под Анапой против османов сражались кабардинцы, осетины,
дагестанцы и др. При штурме крепости отличился отряд под командованием Атажука Хамурзина. Русское правительство отметило наградами и чинами кабардинцев — И. Седакаева, А. Атажукина, М. Татарханова, Т. Наурузова, Д. Мадарова, Т. Таусултанова и других, осетин — Е. Кабатиева, А. Туганова, К. Байгиреева и др., астраханского татарина Т. Аймурзина, брагунского — А. Тахмадова, дагестанцев — Г. Чепалова, М. Ахматханова, У. Хамзина, И. Аджиева, А. Алхазова, Д. Таймасханова (11).
Список исторических источников
1. ЦГВИА. Ф. ВУА. Оп. 1. Д. 2377. Л. 296.
2. Бутков П. Г. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1869. Т. 3. С. 202.
3. ЦГВИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 486. Л. 17.
4. Там же. Оп. 1. Д. 477. Л. 9: Д. 481. Л. 106.
5. Bennigsen A. Op. cit. P. 46.
6. КРО. М., 1957. Т. 2. С. 369.
7. Там же. С. 368—371.
8. ЦГВИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 481. Л. 82.
9. Джевдет-паша. Указ. соч. С. 391.
10. ЦГА ДАССР. Ф. Кизлярский комендант. Оп. 1. Д. 2578. Л. 8.
11. КРО. Т. 2. С. 376—378.
Весьма спорный текст. Причины выступления горцев под руководство имама и шейха Мансура, особенно на первом этапе, были главным образом внутренние.
В XVI-XVIII вв. чеченцы — один из немногих народов Кавказа, который сложился в нацию с единой религией и национальным самосознанием, создал хозяйственно-зерновой центр на равнине (влиявший также на экономику Дагестана и Кабарды). Общества Чечни при всей их видимой разобщенности проводили некую консолидированную внешнею и оборонительную политику на всех направлениях. Именно на ее территории появился «предтеча имамов» — шейх Мансур, именно из Чечни последовали импульсы общегорского объединения и создания некоего горско-исламского объединения с элементами государственного типа.
Именно Мансур с его «прокламациями» стал не только политическим и военным противником Российской империи, но и, если так выразиться, противником идеологическим!
При всем том, международная ситуация как никогда ранее отразилась на процессы движения и его оценки. Это первая война против азиатско-европейской деспотии 18 века, которая нашла отражение в европейских кругах и печати.
Естественно, как и любое народное движение оно пережило подъем и падение. И дело не только в военной мощи России, но и в сложных социально-экономических и политических отношениях того времени на Северном Кавказе.