М. В. Хорольская
г. Москва, Московский педагогический
государственный университет
Идеологическая работа и формирование образа женщины советской и немецкой пропагандой на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны
В ходе Битвы за Кавказ воюющие стороны уделяли большое внимание пропаганде, что усугублялось «кавказским экспериментом» – попыткой немецкой армии привлечь на свою сторону горские народы и казаков. Важной частью советской пропаганды была работа с женщинами. В связи с мобилизацией мужчин, горянка стала центральной фигурой в ауле (1), специфика гендерной пропаганды лежала также в определенной роли женщины в кавказских традициях – у горских народов такие сельскохозяйственные работы, как пахота, сев, уход за скотом, работа в поле на лошади выполнялись исключительно мужчинами, теперь к ним нужно было привлечь женщин. (2)
Советская пропаганда, направленная на женщин, носила широкий характер. К женщинам обращались на митингах, собраниях, в печати (3), создавались женотделы, возглавляемые женорганизатором, ВЛКСМ и Осовиахим организовывали военное обучение женщин (4), по инициативе Суслова для нейтрализации последствий оккупации при отделе пропаганды и агитации был создан сектор по работе с женщинами (5).
Подобная идеологическая работа в сочетании с довоенной пропагандой возымела действие, число женщин добровольцев, стахановцев, пропагандистов было велико. Но нельзя говорить о полной перестройке гендерных ролей: в отдаленных аулах отношение к женскому полу оставалось традиционным (6).
Пропаганда, продолжая довоенную линию, декларировала, что победа советской власти принесла женщине свободу и равноправие с мужчиной. Особую актуальность данный тезис приобретал в работе с горянками. При этом сообщалось, что немецкие войска хотят лишить женщину всех достижений Октября, рассказывалось о преступлениях против женщин на оккупированной территории (7). Соответственно, женщины призывались защищать Родину, усиленно работать в тылу, обучаться мужским профессиям. Основными пропагандистскими образами женщины были:
«Женщина – опора тыла». Наиболее ярко он показан в таких плакатах, как «Заменим» В. Серова, «Фронту от женщин СССР» А. Кокорекина (8) и др. Ударницы выступали на митингах, им были посвящены статьи в местной прессе.
Следующий образ можно назвать «женщина – боевая подруга». Он нашел отражение в плакате Г. Зайцева «Слава боевым подругам» и др. В Русском театре Северной Осетии
ставилась пьеса «Оптимистическая трагедия» В. В. Вишневского (9). В листовках и прессе печатались статьи о женщинах-героях – летчицах, санитарках, партизанках, местной героиней стала погибшая в борьбе с врагом партизанка Анна Шилина. На антифашистском митинге проводилась мысль, что, овладевая военными знаниями, советская казачка продолжает традиции русского казачества (10).
В пропаганде был задействован еще один образ женщины – женщина-объект для защиты, женщина, призывающая к мести, женщина, отправляющая мужчину на фронт. Данный образ был направлен в первую очередь на пропаганду среди вооруженного состава. Примером могут послужить плакаты «Доблестные воины, крепче бейте врага» Л. Голованова (11), «Освободи!» Д. Шмаринова. Однако необходимо отметить, что
пропаганда не показывала советских граждан беззащитными жертвами, в плакатном искусстве они по большей части изображены гордыми и несломленными, примером могут послужить плакаты «Фашизм – злейший враг женщин» (12), «Воин Красной Армии, спаси» (13).
На митинге в вооруженных силах наибольший резонанс вызвало выступление военврача, рассказывающей о преступлениях немцев в отношении женщин Дона
и призывавшей избавить «советских женщин от позора и поругания». В данном выступлении затрагивалась особенность восприятия женщин в условиях декларируемого социалистического равенства полов – «правда, у нас равноправие между мужчинами и женщинами, но женщина всегда привыкла быть под крылышком любимого человека»
(14).
Немецкая пропаганда, проводя «кавказский эксперимент», не уделяла женщинам особого внимания, однако ряд пропагандистских материалов был посвящен именно им, например красочные буклеты. В одном из них были фотографии улыбающихся немок и их обращение: «Новая жизнь принесет вам то, что 25 лет было только словом: свободу, человеческое отношение, мир и настоящее счастье» (15). В прессе выходили статьи на
«женские темы», например информация о моде в Германии, о моделях платьев, большое внимание уделялось идее восстановления традиционной семьи (16). Изменялось положение женщин на занятых территориях – в советских разведдонесениях говорилось, что в период немецкой оккупации женщина заняла низшую роль по сравнению с мужчиной, на сходах женщине разрешается лишь присутствовать, но не говорить, землей собираются наделить только мужчин (17). На роль женщины на
Кавказе также повлиял проводимый немцами возврат к религии, идеи возвращения к старым адатам (18). Пересматривался пропагандистский образ женщины. Коллаборационистская пресса призывала к возвращению роли хранительницы очага, утверждала, что советское государство лишило женщину всех ее законных прав (оставаться женственной, создавать семейный уют и воспитывать детей) и изуродовало ее облик.
После освобождения Северного Кавказа советская пропаганда была вынуждена скорректировать свою линию в связи с «кавказским экспериментом». Несколько изменился и образ женщины. Например, в связи со смягчением отношения к религии, в прессе осуждалось приглашение немцами девушек на праздник Курбан-байрам, что «противоречит традициям горцев» (19). Однако в довоенной пропаганде резко критиковалась подобная гендерная дискриминация в религии. Возвращение к традиционному образу наметилось в конце войны. «Ставропольская правда» так описывает в 1944 г. переход к раздельному обучению: «Каждый мужчина должен быть воином. Его надо готовить к службе в Красной Армии еще в школе. Женщина также должна быть готова защищать свою родину. Но кроме того женщина – мать. Она должна уметь ухаживать за детьми…». (20)
Таким образом, советская пропаганда использовала широкий спектр форм работ с женщинами. Основными пропагандистским образами были следующие: женщина – опора тыла, женщина – боевая подруга, женщина – объект для защиты. Эти пропагандистские установки разрушали традиционный образ женщины, однако, несмотря на декларируемое равноправие, данные пропагандистские конструкты обладают некоторой вторичностью по отношению к мужчине – женщина является
или помощником (в тылу или на фронте) основного героического образа – образа воина – или объектом для его защиты.
Немецкая пропаганда не уделяла большого внимания дифференцированной гендерной пропаганде, ее основной идеей являлось возвращение традиционного образа женщины – хранительницы очага, матери. После освобождения Кавказа и с приближением окончания войны советская пропаганда смягчила критику приниженного положения женщины в религии, а также стала добавлять к идее женщины-товарища традиционные коннотации женщины-матери.
1. Дагестан в годы Великой Отечественной войны. Воспоминания участников событий. Махачкала, 1962. С. 13.
2. Тепун П. Д. КПСС в борьбе за единство и сплоченность народов Северного Кавказа в годы войны (1941–1945 гг.). Ростов н/Д, 1984. С. 27.
3. Ставрополье в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Ставрополь, 1962. С. 401.
4. Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (Сборник документов и материалов). Нальчик, 1975. С. 120.
5. ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. 1933–1945. М., 2009. Кн. 2. С. 753.
6. Дагестан в годы Великой Отечественной войны. Воспоминания участников событий. Махачкала, 1962. С. 74.
7. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 105. Л. 12-13.
8. Женщины в русском плакате. М., 2001. С. 74, 75, 79.
9. Худалов Т. Т. Северная Осетия в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Владикавказ, 1992. С. 130.
10. Ко всем народам Северного Кавказа. Материалы антифашистского митинга народов Северного Кавказа, состоявшегося в г. Орджоникидзе 13 августа 1942 г. М., 1942. С. 26.
11. Женщины в русском плакате М., 2001. С. 78.
12. Родина-Мать зовет!: Плакаты Великой Отечественной войны. – Минск, 2010. С. 110–111
13. Демосфенова Г. Л. Советские плакатисты – фронту. М., 1985. С. 117.
14. Красная звезда. 1942. 2 октября. № 232. С. 3.
15. Чанкаева Д. С. Немецко-фашистская оккупационная печать на территории Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. Исторические этюды. Сборник статей преподавателей исторического факультета. Вып. 2. Карачаевск, 2002. С. 125.
16. Ставропольское слово. 1942. 16 сентября. № 23. С. 1.
17. РГАСПИ Ф. 69. Оп. 1. Д. 619. Л. 12
18. Шмонин А. Непокоренный Кавказ. Махачкала, 1943. С. 46.
19. Лики войны: Сборник документов. Нальчик, 1995. С. 273.
20. Ставропольская правда. 1943. № 172 (1689). С. 2