В конце 50-х годов XIX в. на Северном Кавказе среди части горцев, продолжавших ориентироваться на Порту, началось движение за уход в османские владения.
Существуют разные точки зрения по поводу причин переселения. Одни считают, что основной причиной его была политика царизма, другие подчеркивают влияние Порты на кавказские дела и религиозный фанатизм. Правящие круги Порты, а также Англии и других западных государств видели единственного виновника этих событий в жизни горцев Северного Кавказа в царском правительстве. Российское правительство, в свою очередь, говорило об ответственности за переселение горцев на действия местных владетелей, пропаганду эмиссаров султана и других западноевропейских государств.
Влияние ислама и пропаганда против России бесспорно сыграли важную роль. Однако причины переселения были более глубокими, здесь имелись и социально-экономические, и политические корни. Несмотря на неравномерность развития, все адыгские общества твердо управлялись местной феодальной верхушкой. Раздробленность и противоречия в общественных отношениях, родоплеменные пережитки и отсталость служили социальной и политической почвой для пропаганды переселения в османские владения, которую вела часть местной знати и эмиссары султана.
После сдачи Шамиля в плен адыгские народы выразили готовность присягнуть России «на вечные времена», а 2 декабря (20 ноября) 1859 г. в урочище Хомасты генерал Филипсон принял у Мухаммед-Амина и старшин присягу на условиях сохранения местных порядков, свободы от податей и поставки рекрутов, оставления за абадзехами их земель и сословных привилегий. Крепостные крестьяне оставались во владении своих господ. Это, конечно, не означало подчинение российским властям (1). Абадзехские старшины не допускали в свои земли даже приставов, активно велись боевые действия против русской армии, устраивались постоянные нападения на казачьи станицы.
Правительство Российской империи не переставало прилагать усилия для того, чтобы дипломатическими методами остановить набеги и другие насильственные действия со стороны наиболее непримиримых черкесских сообществ. В 1861 и 1862 гг. император Александр II дважды встречался с черкесскими представителями, убеждая их прекратить сопротивление и гарантируя им сохранение самоуправления под властью империи. Российская империя со сложнейшим национальным и религиозным составом никогда не ставила своей целью истребление местного населения Северного Кавказа.
С назначением командующим войсками Кубанской области генерал-адъютанта гр. Н. И. Евдокимова был принят план вытеснения адыгов с прибрежных земель и занятия этих земель казаками. Убыхи сопротивлялись до марта 1864 г., но были разбиты и подчинились (2). Значительная часть горцев, главным образом адыгов и абадзинцев, стала переезжать в Османские владения. Переселение их не было принудительным – новых земель на плоскости для них отводилось до 1,5 млн. десятин. Но царские власти не удерживали горцев и даже поощряли их выезд, за их перевозку судовладельцы получали деньги и от казны.
Заселение предгорий Северо-Западного Кавказа казаками началось с 1861 г., когда Александр II утвердил положение о выделении для этого 1360 тыс. десятин земли с раздачей офицерам по 50 и рядовым казакам по 10 десятин (3). В конце 1864 г. было основано 111 казачьих станиц, заселенных 142 333 семействами (4).
Таким образом, аграрная политика России толкала многих горцев на переселение. Это вынуждены были признать даже представители высшего кавказского командования. Генерал Г. Д. Орбелиани 3 июля 1861 г. писал: «По требованию военных обстоятельств из земель, указанных туземцам, мы нередко отнимали часть под казачьи поселения или укрепления и раз поселенных на новых местах по требованию этих обстоятельств снова переселяли и иногда по нескольку раз с места на место, но при этом новом переселении земли указывались туземцам только в примерном количестве и для временного
пользования… Этой недостаточной обеспеченностью прав на землю следует объяснить ту быстроту и легкость, с которой целые аулы, а иногда и целые общества бросали указанные им земли и убегали в горы, чтобы усилить число враждовавших с нами, а в последнее время, чтобы выселяться в Турцию. Легковерие, фанатизм и ненависть к победителям играли роль второстепенную в этих явлениях» (5).
Царское правительство шаг за шагом вырывало политическую власть из рук горских князей и первостепенных дворян. Выдвигалась точка зрения, согласно которой земля считалась общинной, а жители признавались общинниками. Местные феодалы стали с недоверием относиться к аграрно-крестьянской политике правительства. И для этого были основания. Еще в 50-х годах XIX в. на Северном Кавказе было ограничено крепостное право. В 1861 г. в Ставропольской губернии крепостное право было отменено. Слухи об освобождении крестьян среди горского населения быстро распространялись. Местные власти проводили подготовительные работы к проведению реформы, начали собирать сведения о сословных отношениях. Когда в 1863 г. была создана Терская сословно-поземельная комиссия под председательством Дмитрия Кодзокова, феодальная верхушка убедилась в неблагоприятных для нее намерениях правительства. В итоге часть оппозиционно настроенных феодалов развернула деятельность в пользу переселения в Турцию. Угрозой массового выезда они хотели принудить царское правительство сохранить в крае крепостное право. Большие группы князей и дворян открыто требовали приостановить проведение крестьянской реформы или разрешить им переселиться в Османскую империю. Горские феодалы уезжали сами и увозили с собой зависимых людей, используя влияние мусульманского духовенства.
Османские эмиссары сманивали горцев к переселению обещанием райской жизни. Английские агенты тоже распространяли среди черкесов призывы к переселению. Значительная часть черкесов расселялась в христианских областях Османской империи для усиления исламского элемента или набиралась в войско. Многих женщин и детей переселяли с учетом их будущей продажи в рабство.
Оттоманская Порта и стоявшие за ее спиной Англия и Франция прилагали все силы к тому, чтобы использовать недовольство местного горского населения против России. На Северный Кавказ снова засылались многочисленные эмиссары с различными прокламациями. В тех же целях использовались и верующие, отправлявшиеся в Мекку на поклонение «гробу Магомета». В Османской империи эти богомольцы получали соответствующие наставления, а возвратившись на родину, распространяли вымыслы о будущности мусульман на Кавказе. Подосланные и завербованные из местного населения эмиссары Порты призывали горцев отказаться от подданства России «во имя пророка Магомета и ислама».
В прокламации османского эмиссара Мухамета Насарата к черкесам от 1 июня 1864 г. сказано: «С давних пор турецкие подданные, любя вас как детей, употребляли все возможные старания помогать вам … Берите ваши семейства и все необходимые вещи … наше правительство заботится о постройке для вас дома, и весь народ принимает в этом деятельное участие денежным пожертвованием … Получив назначение от правительства встретить и устроить вас, я ручаюсь за ваше спокойствие и безопасность» (6). Султан, обращаясь к горцам, писал: «Оставив свои жилища, поспешите ко мне немедленно, дабы не заслужить гнев всемогущего бога и победоносца султана» (7).
Подобные призывы иногда подкреплялись материальной и военной помощью. Все это сбивало с толку малосведущее в политике горское крестьянство, создавало у него неуверенность в завтрашнем дне.
Деятельность консервативной части феодалов была одним из решающих факторов, вызвавших переселение в Турцию и облегчавших иностранное вмешательство в дела края. Переселенцы из простого народа наивно рассчитывали избавиться от тяжелой жизни и обид на родине. Россия была не против избавиться от враждебно настроенного населения, поэтому царские власти со своей стороны поощряли переселение. «Стремление к переселению в Турцию служило и служит в этом населении выражением протеста против всякой правительственной меры, которая покажется для него почему-либо неприятною или же тягостною», — писал наместник Кавказа в своем отчете царю за 1863—1869 гг. (8).
Так многочисленные адыгские племена стали заложниками политической борьбы между своими владетелями, Российской империей, укреплявшей свои границы, и государств, противостоявших ей на Кавказе – Порты и Британской империи.
1. Фадеев Р. А. Указ. соч. С. 139.
2. Там же. С. 144-145, 152-153. 196.
3. Шевченко Г. Н. Политика царского правительства по отношению к феодальной
верхушке Черноморского казачьего войска в конце XVIII — первой половине XIX в. //
Некоторые вопросы социально-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в конце XVIII — первой половине XIX в. Майкоп, 1985. С. 41-49.
4. Там же. С. 161, 209-210.
5. ЦГВИА. Ф. 38. Оп. 1. Св. 869. Д. 4. Л. 31-34.
6. ЦГИА ГССР. Ф. 412. Оп. 3. Д. 1115, Л. 1.
7. Там же. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 489. Л. 5.
8. Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказской армией по военно- народному управлению за 1863— 1869 гг. СПб., 1870. С. 110.