Дегоев В.В.
Биографы Шамиля почти ничего не знали о его родителях и, похоже, не особенно сожалели об этом, ибо считали, что эти сведения были бы не очень интересны. Чем его отец или мать могли бы отличаться от всех остальных в обществе, в котором столь слабо выражены признаки социального неравенства и внешних влияний? Посему предполагалось, что отец Шамиля был обычным, свободным горцем (узденем), имевшим одну жену, небольшой дом с земельным участком, боевого коня и оружие, несколько голов мелкого рогатого скота.
С большей долей уверенности сообщается о том, что в детстве Шамиль не отличался крепким телосложением и отменным здоровьем. Хотя этот физический недостаток восполнялся сильным духом и незаурядными умственными способностями, юноша стремился во что бы то ни стало его преодолеть и заставлял себя делать для этого все необходимое и даже сверх того. Он любил уединяться в диких, живописных уголках природы. Со сверстниками держался обособленно и, возможно, поэтому пользовался влиянием среди них. Они чувствовали его превосходство в интеллекте, познаниях, силе характера. Непроизвольное почтение, если не сказать легкую опаску, вызывала его неповторимая манера вести себя, исполненная благородства и какого-то тайного смысла.
Современники предполагали, что, по заведенному обычаю, раннюю юность Шамиль провел у аталыка (воспитателя), который дал ему традиционное для молодого горца образование, привил необходимые жизненные навыки. Набор «дисциплин» — стандартный: искусство наездничества, стрельба из лука, ружья и пистолета, фехтование, борьба, плавание. То есть все, связанное с военным ремеслом. Видное место отводилось урокам особого рода — развитию умения добывать себе средства пропитания вооруженным разбоем или воровством, объектом которых должен быть враг или, по крайней мере, чужак. Часто аталык брал своего подопечного «в дело», поначалу — на подсобных ролях, приобщая его к главной «профессии» горца — войне. Это была для юноши лучшая школа мужания, где он, подражая старшим, впитывая как губка их бесценный опыт и пробуя себя все смелее и смелее, готовился к самостоятельной жизни, цель которой заключалась в том, чтобы выжить. Для этого требовались прежде всего высокие физические качества.
Сама природа бросала человеку суровый вызов, на который ему приходилось отвечать жестко и агрессивно, не жалея ни себя, ни окружающих. Среда обитания, порождая необходимость в быстром демографическом воспроизводстве полноценных членов общества, «ужимала» период детства и юности. По словам американского биографа Шамиля Дж. М. Макки, многие молодые горцы, еще до появления первой растительности на лице, имели в своем «послужном списке» участие в боевых вылазках и неоднократные похищения людей.
Война и подготовка к войне служили для горского юноши сферой испытания на жизнестойкость, где имели значение скорее сильное, закаленное и сноровистое тело, природный ум и воля, нежели Духовное образование. Эту реальность горской жизни иностранные авторы воспринимали с пониманием и даже с некоторым восхищением. Так, Дж. М. Макки, приводя известный факт о том, что в Детстве у Шамиля было слабое здоровье, пытался представить себе его будущее, если бы мальчику, как и его сверстникам в цивилизованных странах, пришлось часами просиживать в душном классе, обучаясь чтению по слогам и священному писанию. Тогда, вероятнее всего, он, прослыв в глазах узкого круга друзей и почитателей чудо-ребенком, вскоре окончил бы свой земной путь, чтобы оставить в сердцах людей скорбь «о гении, слишком ярком и совершенном для этого мира».
В этом смысле «состояние относительного варварства», с точки зрения Дж. М. Макки, имело преимущества: позволяя детскому уму развиваться «более медленно и более естественно», оно, вместе с тем, закаляло тело и характер, благодаря чему мужественный дух человека предохранялся от преждевременного угасания и служил «во славу его страны».
По завершении воспитания и обучения аталык возвращал своего подопечного в родительский дом. За это время ученик обычно привязывался к своему учителю больше, чем к родному отцу. Церемония возвращения обставлялась очень торжественно. Устраивалось пышное празднество, символизировавшее важное событие — посвящение горца в воины, иначе говоря — в полноправные члены общества. В качестве самого почетного гостя приглашался аталык с его семьей. Ему дарили подарки и говорили слова благодарности.
Так выглядел стандартный сценарий физического и социального становления каждого горца в первые 10-15 лет его жизни. Из- за отсутствия достоверной информации русские и иностранные авторы не настаивают, что в случае с Шамилем все обстояло именно таким образом, но в то же время они не находят оснований исключать его из общего правила. Поэтому начальный, «темный» период биографии имама реконструируется ими как бы методом аналогий и не без участия воображения.
Источник: Дегоев В. В. Имам Шамиль: пророк, властитель, воин. — М. : Рус. панорама, 2001. — 371 с.
