«Великий торговый путь», — так назвал Великий шёлковый путь Л.Н. Гумилёв и был совершенно прав, поскольку соединивший восток и запад самой протяжённой, длинной магистралью, путь объединил духовно и материально народы по обе стороны материка. Название «Шелковый путь» — Seidenstrassen впервые ввел в научный обиход немецкий ученый Фердинанд Фрайхерр фон Рихтгофен в 1877 г. в своем классическом труде «Китай». И это полностью оправданно, ибо именно шелк, как отметил другой немецкий ученый Альберт Херманн, был основным товаром, познакомившим в конце II в. до н.э. два разных мира — Запад и Восток, соединив эти части света на протяжении свыше 7000 км. Проще сказать, это понятие появилось для «обозначения грандиозной по масштабам древнего мира торговой магистрали, а точнее, целой сети маршрутов, которые связали — к рубежу старой и новой эры уже относительно стабильно — родину шёлка, Китай, с Ближним Востоком и с «Западом», странами Восточного Средиземноморья (Римом, позже Византией, Египтом, Сирией)».
Однозначно, значение Шелкового пути велико. Он видоизменялся время от времени под воздействием различных обстоятельств. Благодаря ему осуществлялась связь между разными народами, странами, представлявшими разные цивилизации и социально-экономические уклады жизни разных народов.
Само понимание этого пути как торгового указывает, что он был на много профильнее, чем просто шёлковый. По нему проходили караваны не только с различными восточными и западными товарами, но проникали духовные ценности и религиозные идеи. По нему перевозились различные вещи.
Восточные купцы перевозили разнообразные товары. С Востока (из Китая, Центральной и Средней Азии) на Запад через западные северокавказские перевалы транспортировались: 1) шёлковые ткани; 2) ткани из рами с хлопком – пять видов; 3) шёлк – сырец; 4) дальневосточные океанские раковины – крупные, обычно перламутровые и каури (Прокопенко, 2017. С. 80). Долгое время шелковая ткань оставалась чрезвычайно дорогой и редкой, и ее могли позволить себе только очень знатные люди. Она стал своего рода валютой, за которую можно было купить что угодно. Неслучайно: «На посреднической торговле шелком персы получали большие доходы. Для империи получение этого товара из их рук приводило к экономической зависимости, к необходимости подчиняться назначаемым на него ценам». Между тем, безусловной заслугой Шелкового пути стала тенденция на сближение культур народов, которая происходила в результате регулярно осуществлявшихся торговых и других контактов. Происходила постепенная диффузия культурных ценностей разных народов по всему Шелковому пути. Шелковый путь стимулировал распространению производства инноваций на всем его протяжении. По нему осуществлялось взаимное обогащение культурными достижениями между народами. Народы получали новые знания, идеи, технологии.
Небезынтересны для нас будут причины появления китайского импорта у населения Евразии. В частности, «рассуждая о начале функционирования Шелкового пути, Ли Джи Ын верно приводит мысль о том, что на первом своем участке эта трасса не была собственно торговой артерией. По мнению Э. де ля Вессьера, торговля не являлась целью Китая. Вероятно, автор прав, утверждая, что движение китайских вещей происходило, главным образом, в политико-дипломатических и престижных целях».
На основании археологических данных, источников древности и средневековья была предложена периодизация по истории Великого Шёлкового пути: 1 период – III тыс. до н.э. – II в. до н.э.; 2 период – II в. до н.э. – IV в. н.э.; 3 период – V – VIII вв. н.э. Далее ещё были 4 и 5 периоды.
Более всего нас же интересует 3 период, период функционирования Великого Шёлкового пути в ранневизантийскую эпоху. В это время «китайские источники приводят названия трёх дорог Северной, Средней и Южной, которые вели из Китая в Западный край. Так, Северная дорога проходила в конце VI – начале VII вв. через Хами (Восточный Туркестан), озеро Баркуль, ставку тюркского кагана у озера Иссык-куль, степи Южного Казахстана, Поволжье, а затем, вероятно, через Северный Кавказ в Византию в Средиземное море».
Большинство исследователей (А.В. Гадло, В.А. Кузнецов, В.Б. Ковалевская, А.А. Иерусалимская, Б.Г. Гафуров, Ю.Н. Воронов, О.Х. Бгажба и др.) справедливо считают, что Великий шёлковый путь ко времени Зимарха (миссия Маниаха и Зимарха (по Менандру) шёл из Китая в Согдиану, а оттуда в обход Ирана и его сателлитов через плато Устюрт и Северный Прикаспий выходил на Северный Кавказ, в верховья Кубани, а потом перевальными путями к Черноморским портам Себастополису (совр. Сухум) и Фазису (совр. Поти) и далее в Константинополь.
В подтверждении этому мы находим значительное число находок шёлка в Центрально-Предкавказском регионе, особенно в районе Верхнего Прикубанья. «Данный участок соотносится с территорией западной Алании, крупного христианского государства раннего средневековья, активно участвовавшего в международной торговле».
Несомненно, положенное начало во второй половине VI в. новой северокавказской трассы Великого шёлкового пути имело большое значение в социально-экономическом развитии народов бассейна верхней Кубани. «Она оказала огромное влияние на экономическое развитие и военно-политическое положение верхнекубанской Западной Алании», что, в свою очередь, не могло не сказаться на сотрудничестве между населением Абхазии и жителями Архыза, Теберды и верхней Кубани, располагавшими общими экономическими интересами, включая и социальный аспект двухстороннего развития отношений.
Как установлено, укрепления Апсилии в VI в. возводились при более древних поселениях апсилов, играя здесь роль своего рода цитаделей, где в случае опасности укрывались местные жители. Однако в рассматриваемый период вдоль Клухорской тропы появляются крепости иного рода — они несколько меньших (в отношении полезной площади) размеров и расположены в непосредственной близости от следов древней дороги, контролируя ее важнейшие участки. Среди этих крепостей в первую очередь необходимо назвать Герзеульскую, Чхалтинскую и Клычскую.
Говоря об Абхазии, можно со всей очевидностью говорить о том, что данный регион Южного Кавказа был транзитным в международной торговле, имея связь с Северным Кавказом. Здесь в урочище Мощевая Балка у р. Лаба были найдены сирийские, согдийские и китайские шелка, золотоподобная латунь, а также уникальные материалы из села Хасаут близ Кисловодска. Шёлковые ткани были привилегией верхушки общества и церкви. Поэтому: «Удивителен сам факт скопления высоко в горах, в глухих приперевальных ущельях Северного Кавказа, громадного количества привозных драгоценных шелков».
В то же время на юге, в Абхазии (совр. Цабал), в месте обитания древних абхазов — апсилов (более известных из письменных источников) на Цибилиумском могильнике на трассе Даринского пути (совр. Военно-Сухумская дорога) в одном из женских захоронений была обнаружена бусина с китайскими иероглифами, означающими «император» времён династии Суй (VI в.). Именно на основании данных об импорте бус и шелков, как с одной стороны, из Китая и Средней Азии, так и с другой стороны, из Сирии, чётко рисуется кавказский отрезок Великого шёлкового пути.
Очевидно, кавказские перевальные пути сыграли объединяющую роль в образовании культурной общности между населением Абхазии и восточных районов горного Прикубанья на Северном Кавказе. Эта роль чётко проявляется в археологических памятниках (посуда, вооружение, одежда, украшения), архитектурных сооружениях (крепости, храмы) и духовной культуре (нартский эпос, христианство).
Таким образом, в конце VI–VII в Предкавказье там, где оно примыкает к перевалам, складывалась система упрощённой транспортировки товаров в труднодоступные места. Она включала: найм проводников; охрану караванов воинами местной знати; обеспечение продуктами питания людей и кормом вьючных животных; тёплый ночлег, по возможности, под крышей и т.д. За всё это нужно было платить. Эту систему использовали как западные, так и восточные купцы, в том числе, выходцы из Китая.
Можно сказать, караванная торговля неизбежно создавала крупные торговые операции, которые производились в пограничных городах, на сезонных и годовых ярмарках; кражи и хитрости были обычным явлением и затрагивали интересы не только отдельных лиц, но и целых городов.
Интересно заметить, в абхазском языке имеется древнее название верблюда – «амахч», хотя это животное в Абхазии не водилось. Слово состоит из двух частей: амаха – «лук» и ачы – «лошадь», т.е. дословно – «лошадь с лукой», что вполне может напоминать своими выступами два верблюжьих горба. Возможно, шёлк доставляли на верблюдах к кавказским перевальным путям, а затем перекладывали на абхазских вьючных лошадей.
Следует отметить, «выдающееся торговое значение Кавказа в значительной мере и было причиной того, что он являлся яблоком раздора между Византией и Ираном». В VI в. Абхазия была вовлечена в столкновение двух мировых держав — Византийской империи и Сасанидского Ирана. Византийцы пытались расширить свое присутствие и обеспечить безопасность транскавказского участка Великого шелкового пути сооружением ряда новых фортификаций и обновлением старых римских крепостей, прикрывающих перевалы и связывающих Абхазию с Аланией в VI–VIII вв. н.э.
В это время из-за военного противостояния Византии с Персией, а позднее с Арабским халифатом, заработали три западнокавказских ответвления Великого шёлкового пути («северный маршрут»). Одно из них, мы знаем, называлось дорогой миндимианов т.е. именем древнеабхазского народа мисимиан.
Часто Мисимианский путь сопоставляют с дорогами через Мамисонский перевал, через ущелье Ингура и вдоль нынешней Военно-Сухумской дороги. В то время, как Даринский путь одни ведут через Клухорский перевал, другие – через Санчарский и т. д.
Между тем, идентификация Мисимианского пути тесно связана с проблемой локализации самих мисимиан (родственных апсилам) и их центров. Мисимианская крепость Бухлоон-Буколус находилась не в верховьях Кодора, как обычно принято считать, а в районе современного села Пахулан на правом берегу Ингура (Западное Закавказье), где, по Агафию, в VI в. проходила граница между лазами и мисимианами. Менандр подчеркивал, что путь мисимианов следовал вблизи сванов, которые в VI в., согласно данным Прокопия Кесарийского, обитали восточнее мест их нынешнего пребывания. Поэтому логичнее всего Мисимианский путь локализовать в Ингурском ущелье (перевал Накра). Менандр, как видим, сохранил и конкретные указания на то, что Даринский путь проходил западнее Мисимианского и выводил прямо в Апсилию, т.е. в южную часть совр. Республики Абхазия.
Так, Великий шёлковый путь был востребован до XV века. В результате многочисленных войн и вторжений сухопутный транзит из Китая в Европу фактически был заморожен. Османская империя взяла под контроль восточное Средиземноморье и монополизировала торговлю с Востоком. Европейские купцы проложили новую морскую дорогу на Восток, и древние караванные пути пришли в упадок.
Подводя итог, отметим, исходя из нынешней логики «восстановления» трансконтинентального транзитного торгового пути с его ответвлениями в сторону Западного Кавказа вполне может быть востребовано в современных условиях, ибо этот древний путь напрямую соединит Северный Кавказ и юг России с Чёрным морем, отсюда со всеми вытекающими экономическими и политическими последствиями.
Источник: Джопуа А.И., Нюшков В.А. История абхазского направления северокавказского участка великого шёлкового пути // Северный Кавказ в историческом и археологическом измерениях. Доклады и сообщения 24 Международного семинара Кавказоведческой Школы В.Б. Виноградова // Известия научно-педагогической Кавказоведческой Школы В.Б. Виноградова. — Вып. 14. — Армавир ; Ставрополь: Дизайн-студия Б, 2022. — 204 с.
