Домой Статьи Дударев С.Л. О восстании шейха Мансура в контексте российско- дагестанских отношений //...

Дударев С.Л. О восстании шейха Мансура в контексте российско- дагестанских отношений // Интеграция народов Кавказа и России. Материалы Международной научно-практической конференции. К 200- летию Гюлистанского договора 1813 г. Махачкала, 15 мая 2013 г. – Махачкала: АЛЕФ, 2013. – С.136-142.

2065
0

Дударев С.Л. О восстании шейха Мансура в контексте российско-
дагестанских отношений // Интеграция народов Кавказа и России.
Материалы Международной научно-практической конференции. К 200-
летию Гюлистанского договора 1813 г. Махачкала, 15 мая 2013 г. –
Махачкала: АЛЕФ, 2013. – С.136-142.

В целом ряде работ современных российских авторов, живущих в
субъектах Северного Кавказа, по-прежнему, как и в советский период,
политика России в регионе до 1917 г. характеризуется как колониальная,
хотя далеко не все исследователи согласны с таким определением. Один из
знаковых моментов российско-северокавказского взаимодействия –
восстание шейха Мансура – является, для заметной части национальных
историков, ярким примером выявления колониального характера российской
политики на Кавказе. При этом они опираются на высказывания самого
руководителя движения. Так, автор одной из наиболее показательных работ
по истории движения Мансура, Алауди Мусаев, в монографии «Шейх
Мансур», выпущенной в Москве, в издательстве «Молодая гвардия», в
известной серии «Жизнь замечательных людей» в 2007 г. (научными
редакторами этой книги являются д.и.н., профессора Ш.Б. и Я.З. Ахмадовы)
приводит слова шейха Мансура: «Враги уничтожают наши жилища, сжигают
посевы, убивают стариков, женщин и детей. Они строят на нашей земле
крепости, рубят наш лес, чтобы им было легче нападать на нас, разводят
свиней, наплевав на наши законы и обычаи. Они хотя загнать нас в горы,
чтобы мы вымерли от голода… Мы должны разрушить все вражеские
крепости – Кизляр, Владикавказ, Моздок и другие. Если мы не уничтожим
их, враг выстроит такие же здесь, на нашей земле. И тогда мы простимся со
своей свободой, забудем о гордости…» [13, с.159].
С одной стороны, знаменитому имаму не откажешь в дальновидности.
Прошло время, и у Ханкальского ущелья возник оплот российского
присутствия в Чечне – крепость Грозная. Но это было в 1818 г.! До этого
времени укрепления, например, Червленский редут и ряд других, находились
по Тереку. А на какой же «нашей земле» строил крепости неприятель во
времена Мансура? Нужно обратить внимание, что понятие «наша земля»
носит у Мансура несколько двойственный характер. С одной стороны, враги
уже строят на «нашей» земле крепости (Кизляр, Владикавказ, Моздок).
«Нашей», т.е. кавказской (?). С другой, эти крепости нужно разрушить, что
бы они не выросли на «нашей» земле, т.е., видимо, собственно, чеченской (?).
Примечательно, что отряд Пиери, пришедший в Алды захватить имама,
был расквартирован вовсе не в Чечне, а названные Мансуром крепости были
за ее пределами. Более того, в тех «соглашениях-договорах», которые
заключались в 1760-1780-х гг. карабулакскими, ингушскими и чеченскими
обществами, подразумевающих отныне принадлежность «новоприбылых» к
числу других «верноподданных» горских народов «сынов одной державы и
Отечества», не предусматривалось, тем не менее, никакой русской
администрации и войск на их землях, введения повинностей, налогов и т.п.
[5, с.219].
Рубка леса, которая действительно была стратегическим методом
подчинения Чечни, массово происходила здесь позже, уже в период разгара
«Кавказской войны». Здесь нужно сделать отступление и сказать, что рубка
наносила большой урон местной экологии. Правда, как отмечает известный
специалист, «валили лес не одни русские. Дерево и древесный материал…
составляли основной предмет торговли чеченцев и кабардинцев с русскими
поселенцами»][3, с. 169–174].С помощью рубки леса войскам не только было
проще проникать вглубь территории, но и лишать противника возможности
наносить внезапные удары, совершать набеговые акции, и прятаться затем в
лесной чаще (как, впрочем, и ныне: на сленге федералов это именуется
«зеленкой»). Мотив разведения свиней – это типичный пропагандистский
прием, рассчитанный на негативное воздействие на чувства верующих
мусульман, для которых свинья – богопротивное животное. Что же касается
обвинений в стремлении «загнать в горы» чеченцев и другие народы, то это,
увы, мифологема. Российская власть, напротив, стремилась переселить
горцев на плоскость, для введения административного управления,
налаживания мирной жизни и… стабильного контроля над ними (адыги,
осетины, ингуши и др.). Разумеется, это была коренная и нелегкая, а нередко
и весьма болезненная, ломка прежнего уклада жизни, на которую пошли
далеко не все горцы, предпочтя еще более радикальный, драматический
вариант исторической судьбы — уход в Османскую империю. Но не эта ли
перемена, в то же время, привела, например, к тому, что именно на равнине
продолжился процесс консолидации тех или иных групп горских народов
(карачаевцев, черкесов, ногайцев, абазин) [8, с.313, 359], приведший уже в
рамках России и СССР к возникновению наций у автохтонных жителей
Северного Кавказа, к интеграции в российское и мировое сообщество, пусть
и со всеми трагическими перипетиями и издержками такового. Последние
нельзя трактовать как геноцид определенных этносов, ибо «вопрос об их
полном уничтожении никогда не ставился» [10, с.422].Что служило причиной
для «репрессалий», в ходе которых действительно страдало и незащищенное
население? Таковой были набеги горцев, которые, в свою очередь, стали
реакцией и следствием строительства новых укреплений и казачьих станиц
(возводимых, во времена Мансура, в основном, за пределами территорий,
заселенных собственно чеченцами). В.В. Лапин отмечает, что «устройство
пограничной линии, протянувшейся к 1783 г. от устья Кубани до устья
Терека и состоявшей из нескольких десятков укреплений разного класса,
было воспринято горцами как вызов. Нападения в поисках добычи, для
демонстрации удальства, для мщения за родственников, погибших в
предшествующих стычках, происходили практически ежедневно» [11, с.24].
С одной стороны, функционирование укреплений выводило известное
количество земли из системы жизнеобеспечения автохтонов, и становилось
символом прямого присутствия чуждой и непривычной власти, с другой –
было «приманкой» для охотников за добычей и пленниками. Действия
России, в чем, бесспорно, прав В.В. Лапин, деформировали само набеговое
пространство. Позднее, с установлением русского владычества в Закавказье,
дорога на юг оказалась закрытой, и вся немалая набеговая энергия горцев,
прежде уходившая в нападения на Грузию, оказалась направленной в
сторону Кавказской линии [11, с.74].Что же касается угрозы отделения
царской администрацией «цепью крепостей, кордонов и станиц» Чечни от
внешнего мира в конце XVIII в., как о том пишет А.Мусаев [13, с.121], то
она, в то время, была скорее, риторической, чем реальной. В горском
фольклоре говорится: «Было счастливое время:/Русские сидели в своих
крепостях/За толстыми крепостными стенами/, а в широком поле гуляли
черкесы/Что было в поле – принадлежало им» [2]. Повинности, налагаемые
на местное население при постройке крепостей и прокладке дорог, были
непривычны для него, и также рассматривались, как покушение на прежние
свободы.Но как бы то ни было, без строительства крепостей, станиц, а
впоследствии — возникновения городов, освоение Кавказа Россией (как и
какой-то другой страной – вспомним турецкие крепости Анапу, Эски-Копыл,
Ени-Копыл и др.) было невозможно. Аргентинский мыслитель Хуан
БаутистаАльберди (1810-1884) говорил: «Править – значит заселять!».
Крепости и станицы были форпостами российского влияния и державности.
Без них и их населения (т.е. без русских, казаков, грузин, армян и др., тех,
кого, в перспективе стали называть русскоязычными) о возникновении и
сохранении такого феномена как Российский Северный Кавказ со всеми
последствиями такового: развитием социокультурных связей между горцами
и их пришлыми соседями, выхода на новый уровень производительных сил,
просвещения и т.д. нечего и говорить [15].
Нынешняя же стойкая и необратимая на сегодняшний день
дерусификация субъектов Северного Кавказа (при сохранении в них
декларативной «пророссийскости» и внешней лояльности, декорированной
портретами Путина и Медведева) – это путь к утрате страной нашего региона
и препятствие на пути его модернизации [8, с.116-117; 14,с .6-11; 16, с.145;12,
с..27], так как именно русские и «русскоязычные» (наиболее образованная и
квалифицированная часть населения региона), адаптированные в местную
этнокультурную и языковую среду, самым тесным образом, напрямую
связывали (и пока еще частично связывают) Северный Кавказ и Центр.
И, возвращаясь к движению Мансура, нужно сказать, что здесь мы
сталкиваемся с ярким феноменом того, что красной нитью проходит через
всю историю Северного Кавказа до наших дней, а именно – стремлением
чеченцев к доминированию, гегемонии в регионе, который они считают в
целом «своим» и всякое появление здесь иных политических сил
рассматривают как экспансию и агрессию.Об этом свидетельствует и
характерное чеченское изречение, бытующее не менее двухсот лет: «Мир
наш, кто кроме нас, на свете?» (Дуне вайн деци – чеч.), известное еще из
работы У. Лаудаева «Чеченское племя», и приводимое в трудах Б.В.
Виноградова, Ю.Ю. Клычникова и др. [6; 6а].
Любопытна трактовка восстания Мансура французским автором
русского происхождения В.В. Гудаковым: «Движение Мансура было
направлено против русского продвижения на Кавказ и носило характер
«священной войны» против неверных, т.е. было межэтнической войной с
религиозной окраской. В зонах действия Мансура: в Чечне, Дагестане, в
Западном Кавказе, русского правления не было(курсив наш. – Авт.). Зато
были попытки распространить российское влияние на горские этносферы.
Вот как раз против этих попыток и выступил Мансур… «Священная война»
Мансура, как, впрочем, и вся Кавказская война, была порождением реального
конфликта между кавказским суперэтническим стереотипом поведения и
российским. Ушурма(имам Мансур – Авт.) был первым, кто осознал,
почувствовал основательность внедрения ислама не только на Северо-
Восточном Кавказе, но и на Западном Кавказе, первым придал поискам
горцев своей идентичности в нараставшем конфликте с Россией исламскую
окраску» [7, с. 355-356].
Действия чеченцев в начале восстания шейха Мансура послужили
искрой для вспыхнувшего пламени и оказались «ответом на вызов»
(вспомним А.Тойнби) со стороны России. Современность дает яркие
параллели с историей. Аналитик из Ростова-на-Дону С.Я. Сущий указывает:
«Внешней макрорегиональной проекцией местного этнорадикализма
является северокавказский чеченский «империализм»(курсив наш. – Авт.). В
силу ряда обстоятельств и характеристик (численность, «пассионарность,
отчетливое осознание своей региональной и этнической самобытности)
чеченцы являются ведущим региональным народом по уровню
распространения внутри национального сообщества интеграционных
«северокавказских» идей с различным конкретным наполнением (от нового
вайнахского объединения до какого-либо варианта Северокавказской
Федерации). Впрочем, в максимально сегментированном, раздробленном
национальном макрорегионе любая практическая попытка интеграции через
доминанту одного из местных народов будет иметь гораздо
большепротивников, чем союзников (последних может вообще не оказаться
за пределами национального сообщества, претендующего на роль
интегратора). Отчетливой иллюстрацией этого, например, была жесткая
отрицательная реакция дагестанцев на имевший в т.ч. «интернациональные»
цели приход в республику чеченских боевиков летом 1999 г.» [16, с. 92-93,
прим.39]. В этом свете «примечательна военная иерархическая лестница
ваххабитов, где высшие ступени отводились исключительно чеченцам. А
дагестанские парни, похоже, должны были выполнять всю грязную и
кровавую работу. И уже одним этим им давали понять, что в «кавказской
семье» ваххабитов «жених» — Чечня, а Дагестан — «невеста». А женщина
должна знать свое место» [17].
Не подобная ли подоплека угадывалась в Дагестане в призывах шейха
Мансура? Турецкие источники опровергали факт примыкания Умма Хана
Аварского к шейху Мансуру. Дагестанский историк Г. Алкадари также писал
о том, что видные феодалы Дагестана (тот же Умма Хан, Шамхал
Тарковский, Ханы Кюринские и Кази-Кумухские) отказались
присоединиться к шейху Мансуру и даже запретили своим людям
отправляться под его знамена [4, с.56]. Просьба Мансура о помощи в
Дагестане «во всех местах находит отказ». Причем, здесь видится не только
инициатива феодалов, на которых Мансур обрушивался в письме к
ВеликомуВазиру Османской империи [4, с.67]. «Даже трудно поверить, что
такое могло случиться, — с удивлением писал видный кавказовед, профессор
В.Г. Гаджиев в предисловии к публикации работы А. Беннингсена – Ведь
жители Чечни и Дагестана, издревле проживая бок о бок, во всякие трудные
времена и особенно когда они подвергались иноземным нашествиям, всегда
поддерживали друг друга. И не раз с оружием в руках защищали свою
свободу и независимость. Почему же в таком случае в конце XVIII в.
произошло несвойственное и необычное явление» [4, с.32]. Факты, тем не
менее, говорят сами за себя. Феодалы Дагестана, как и кабардинская
верхушка не стремились оказаться подвластными в имамате Мансура, на что
справедливо указал и Б.В. Виноградов [6, с.118]. Феодальные владетели
одновременно хорошо понимали и большую силу Российского
государства.«Ты предлагаешь мне и дагестанскому народу, – писал
Ушурмеаварский УммаXан, – чтобы, подобно населению подчиняющихся
тебе чеченских районов, и отсюда народы пошли сражаться… с русскими…
Но известно, что подобные действия перед Русской державой не достигнут
цели и станут причиной гибели для дагестанцев. Поэтому в твоем деле я не
могу тебе быть союзником” [1,с .113-114]. Мудрое и трезвое суждение!

Литература
1.Алкадари Г.Асари-Дагестан. – Махачкала, 1926.
2.Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни. – Нальчик,1973.
3.Барретт Томас М. Линии неопределенности: северокавказский
«фронтир» России // Американская русистика: Вехи историографии
последних лет. Императорский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс. –
Самара, 2000.
4.Беннингсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII в. («Священная
война» шейха Мансура (1785-1791 гг.).Малоизвестный период и
соперничество в русско-турецких отношениях). – Махачкала, 1994. – 77 с.
5.Виноградов В.Б., Дударев С.Л. К вопросу о типологии и периодизации
русско-вайнахских политических отношений// Сборник избранных статей
Виталия Борисовича Виноградова (к 70-летию со дня рождения). – Армавир,
2008.- С.218-221.
6.Виноградов Б.В. История российского Северного Кавказа в XVIII –
начале XIX в.: монография. – Славянск-на-Кубани: Изд. центр СГПИ, 2010–
398 с.
6а. Виноградов Б.В., Виноградов В.Б., Клычников Ю.Ю., 2012.
Российская власть и горский традиционный уклад: очерки взаимодействия в
конце XVIII – начале XXI в. — Славянск-на-Кубани: Изд. центр филиала Куб.
ГУ. – 224 с.
7.Гудаков В.В.Северо-Западный Кавказ в системе межэтнических
отношений с древнейших времен до 60-х годов XIX века. – Спб: Изд-во С.-
Петерб.ун-т, 2007. – 565 с.
8.Захаров В.А., Арешев А.Г. Кавказ после 08.08.08: старые игроки в
новой расстановке сил. – М.: Квадрига, 2011. – 272 с.
9.Кипкеева З.Б. Народы Северо-Западного Кавказа: миграции и
расселение (60-е годы XVIII в. — 60-е годы XIX в.). – Москва: Изд-во
Ипполитова, 2006. – 360 с., ил.
10.Кипкеева З.Б.Северный Кавказ в составе Российской империи:
народы, миграции, территории. – Ставрополь: Изд-во СГУ,2008 – 432 с.
11.Лапин В.В. Армия России в Кавказской войне XVIII-XIX вв. – СПб.:
Европейский дом, 2008. – 400 с.
12.Матишов Г.Г., Батиев Л.В., Пащенко И.В., Романов И.В. Атлас
социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России. Том V.
Специальный выпуск. Северный Кавказ: проблемы и перспективы развития.
– Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. – 160 с.
13.Мусаев А. Шейх Мансур. – М.: Мол. Гвардия, 2007. — 304 с.
14.Наниев А.Т. Миграция осетин. – Владикавказ, 2011. – 63 с.
15.Пылков О.С. Российская армия в трансформационных процессах на
Северном Кавказе (конец XVIII – первая половина XIX в.) – Армавир, 2011. –
248 с.
16.Сущий С.Я. Террористическое подолье на востоке Северного Кавказа
(Чечня, Дагестан, Ингушетия). – Ростов-на-Дону: ЮНЦ РАН, 2010. — 218 с.
17.Трошев Г.Н. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала.
http://militera.lib.ru/memo/russian/troshev/05.html

Поделиться

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here