Домой Популярно Адыги в противостоянии России и Турции во второй половине XIX в.: динамика...

Адыги в противостоянии России и Турции во второй половине XIX в.: динамика изменений

461
0

«Сегодня начинается всегда…» (Н.М. Карамзин), но это «всегда» аморфно и безлико, если абстрагироваться от факторов, которые изменяют систему координат жизнедеятельности этноса в череде бесчисленных событий. С нашей точки зрения, переломным этапом в истории народов Северного Кавказа, с которого, собственно, и начинается новый период истории, являются 60-е гг. XIX в., когда закончилась Кавказская война и определился вектор развития региона и народов, его населяющих, на многие десятилетия.

Тезис 1. Северный Кавказ — имперское пограничье России и Турции, разорвавшее адыгский социум геополитическими жерновами. В XV в. крымские ханы добровольно-принудительно признали протекторат Турции. Мощное военное давление Крымского ханства на народы Северо-Западного Кавказа, частично признавшие его политическое доминирование в крае, привело к новой геополитической ситуации. Народы региона де-факто, а с точки зрения османов и де-юре, оказались в составе быстро расширяющейся Османской империи. При этом отношения между крымскими татарами и адыгами, ногайцами, карачаевцами, жителями первых казачьих станиц перманентно менялись — от мирных, союзнических, торговых до антагонистических, когда право на жизнь отстаивалось с помощью оружия. При этом подчеркнем, адыги никогда не считали себя подданными ни Крыма, ни Турции.

Осложнение отношений между Россией и Турцией в XVIII-XIX вв. активизировало османскую дипломатию, посылавшую сотни эмиссаров на Северный Кавказ, с тем чтобы горцы оказали им военную помощь. В конечном счете Турция была разгромлена, но потерять влияние на адыгов не хотела, в силу чего в решающий этап Кавказской войны (1850-е — начало 1860-х гг.) развернула активную пропагандистскую кампанию по переселению горцев в Турцию.
Под мощным давлением Российской и Османской империй произошел раскол этноса на две группы: автохтонов, оставшихся жить в Кубанской и Терской областях (примерно 150-160 тыс. человек), и махаджиров, ушедших на постоянное место жительства в пределы Турции (примерно 400-600 тыс. человек). В единоверную Османскую империю шли с надеждой на лучшую жизнь, на материальную и духовную поддержку верховного защитника всех мусульман.

Тезис 2. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в Османской империи. Переселенцы оказались в административных и социально-экономических условиях не лучших, а значительно худших, чем на родине. По мнению В.В. Дегоева, «на чужбине горцев ждали не райские кущи, а лишения, голод, болезни. Турки не собирались играть в благотворительность. Они связывали с переселенцами совершенно определенные военно-политические и экономические планы: их руками предполагалось подавлять национально-освободительное движение в Османской империи и осваивать почти безлюдные и малоплодородные пространства Анатолии. Им не оставили иного выбора, кроме как “слиться с османлы”». О тяжелом положении горцев, оказавшихся в Турции, неоднократно сообщал русский консул в Трапезунде. В одном из писем послу он пишет, что в феврале 1865 г. Карабатыр, сын знаменитого адыгского политического деятеля Сефер-Бея Заноко, готовит из махаджиров делегацию депутатов «в Петербург с просьбой к его императорскому величеству о дозволении им вернуться в Россию на те места, кои им укажет наше начальство». В Сивасском вилайете Турции из недовольных нищенским положением горцев сформировался отряд абреков под предводительством Маирбека и Карт-Османа, которые грабили имения горской знати. Перечисление этих фактов можно продолжать…

Вместе с тем подчеркнем, что взаимоотношения народов, особенно если рассматривать не какой-то конкретный отрезок, а значительный период времени, крайне редко бывают однозначны. Силы притяжения и отталкивания в любой социосистеме работают постоянно. На чем сфокусировать внимание? Что взять за основу анализа историку? К сожалению, приходится констатировать, что выводы ученых зачастую определяются не документальным, фактологическим материалом, а методологическими предпочтениями, модными конструктами заимствованных схем, политическими пристрастиями. Не все хорошо было и у адыгов, оставшихся в России, как не все плохо и у махаджиров в Турции. Главный, ключевой вопрос заключается в том, что именно предложили правительства империй разделенному народу в качестве возможной программы его развития.

Тезис 3. Программа правительства Турции по обустройству махаджиров в пределах империи. Турецкое правительство после длительных проволочек выделило переселенцам в общинное пользование землю, конечно, не лучшую, конечно, имея в виду военный потенциал махаджиров, в качестве противовеса национально-освободительному движению славян на Балканах, конечно, в качестве охраны бесконечных границ империи. Предложили для приобщения к святой вере эфенди и мулл, поскольку считали горцев «гяурами». Предложили в соответствии с турецким законодательством платить все причитающиеся налоги и другие повинности, т.е. жить по законам Османской империи. И, главное, не выделяться нигде и ни в чем, а становиться настоящими турками, т.е., как говорилось выше, слиться с османлы.

Проект М. Кундухова, претендовавшего на роль политического лидера махаджиров, о создании особой области на пространстве между пограничным хребтом Соганлы и озером Ван для расселения выходцев с Кавказа, был отвергнут турецким правительством. В 1868 г. Кундухов созвал более 300 представителей горских народов Сивасского вилайета и на «черкесском съезде» утвердил свод правил из 15 пунктов, который предусматривал введение в махаджирских поселениях в дополнение к действующему шариатскому и светскому уголовному законодательству особой системы штрафных и поощрительных мер.

Правительству предлагалось назначить в населенные пункты уполномоченных, которые будут следить за общественным порядком; привлечь махаджиров в местные правоохранительные органы; запретить горцам ношение оружия в общественных местах и др. Просили направить из центра квалифицированных и честных чиновников для скорейшего завершения процесса расселения махаджиров и решения их насущных проблем, включить представителей переселенцев из числа видных людей и знати в местные администрации всех уровней. При этом выражалась надежда на то, подчеркивает Г.В. Чочиев, что турецкие власти возьмут за образец управления горцами модель, реализованную в России и районе Узун-Яйла в Турции.
Эти конструктивные предложения, направленные на эволюционное вхождение в новое политическое пространство, вызвали негативную реакцию в правящих кругах Турции. Огромная Османская империя, раскинувшаяся от Атлантического океана до Армянского нагорья, подчинившая сотни народов, установившая административный порядок, направленный только на полное подчинение и уплату налогов в казну, была не готова к диалогу с переселенцами. Для турецких чиновников в принципе было невозможно создание особого административно-правового режима для махаджиров. В силу этого кабинет министров Турции 31 августа 1868 г. отказал по всем пунктам «устава» горцев и предложил командующему 4-й армией взять под свой контроль как ход расселения мигрантов «раздельным» способом, так и решение задачи пресечения любых их действий, направленных на получение какой-то формы автономии. Цель правительства была одна — заставить горцев забыть их этническую идентификацию, превратить переселенцев в трудолюбивых, законопослушных крестьян, вывести из подчинения своим лидерам. Добиться этого предлагалось путем более строгого исполнения существующих законов и инструкций.

Тезис 4. Категория реформ в жизни российского общества. Что же предложило российское правительство адыгам после завершения Кавказской войны? Если кратко, то целостную программу реформ, которые создавали условия для их быстрого социально-экономического и культурного развития в рамках Российской империи.

В воспоминаниях, докладах, записках, письмах военных офицеров и чиновников, служивших на Кавказе, можно найти немало полярных оценок жизни и действий горцев. В них имеются как планы тотального уничтожения «хищников», так и проекты, посвященные мирным способам включения горских народов в культурное пространство России на основе признания «особости их понятий, нравов и обычаев». «Инаковость» жителей Северного Кавказа осознавали не только великие российские поэты и писатели (А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Л.Н. Толстой и др.), но и значительная группа генералов (А.П. Тормасов, Н.Н. Раевский, М.С. Воронцов, М.Т. Лорис-Меликов и др.), которые определяли формы и методы сближения народов. Это проявилось в создании новой системы управления и судопроизводства, отчасти соответствующей представлениям горцев о справедливости, в отказе от повсеместной проповеди христианства, в развитии образования, взаимовыгодной торговли и т.д.

Тезис 5. Программа преобразований основных сторон жизни горских народов в 1860-е гг. Реформы, реформы, реформы. В них пересекаются надежды и разочарования, проекты великих свершений и зачастую ничтожный результат конкретных действий правительственных и местных чиновников. Почему? Однозначного ответа нет, да и не может быть по определению, но знать опыт преобразований предшествующих поколений мы обязаны.

Взяв курс на проведение реформ в Северо-Кавказском регионе в 1860-е гг., российская администрация обязана была учитывать особое восприятие событий горцами, их ментальность, которая во многом определяла особенности социальных, экономических и политических отношений в крае. Забегая вперед, отметим, учитывала, хотя, конечно, не всегда, предпочитая в иных случаях действовать с помощью силового давления.

В многообразии форм и методов российской колонизации и освоения социокультурного пространства горских народов крылись просчеты и достижения, ошибки и успехи. Но при всех минусах и огрехах политики России на Кавказе «системное начало, — по мнению В.В. Дегоева, — преобладало над стихийным. Опыт взаимоотношения Петербурга с кавказской периферией, основанный на объективных реалиях и горьких уроках, заставил отказаться, во-первых, от известной колониальной модели (“господствующая нация — метрополия — эксплуатируемая заморская колония”), во-вторых, от полной унитаризации империи», предопределив тем самым путь реформ, учитывающих этнические особенности горцев и в то же время ориентированных на общероссийские каноны.

Реформы у народов Северного Кавказа были задуманы и проведены не горской элитой, а правительством России как серия последовательных действий, создающих новые, более прогрессивные формы социальных и правовых отношений, землепользования и землевладения в регионе. Вслед за крестьянской реформой в Центральной России, национальных окраинах, последовали соответствующие преобразования и на Северном Кавказе. В 1861-1869 гг. у народов Северного Кавказа было отменено патриархальное рабство и все формы зависимости (за исключением категории раят в Дагестане, получивших свободу только в 1913 г.).

Примечательно то, что освобождение было проведено не на основе решений Главного комитета по крестьянскому вопросу, а на основании норм обычного права горцев, сложившихся еще в Средние века, т.е. с уплатой владельцу стоимости повинностей, которых он лишался, или цены бесправных холопов, за исключением тех случаев, когда хозяин по своему желанию давал свободу рабу или зависимому по обычаю мусульман «на помин души».
Качественный скачок в эволюции социальных отношений (от рабских или полурабских, от феодально-зависимых или полузависимых к свободным гражданским отношениям, дающим простор развитию личности), совершенный под патронажем коронной администрации, создавал лучшие условия для развития материальной и духовной культуры по сравнению с дореформенной эпохой.

Землю на равнине и в предгорной полосе кавказская администрация объявила общенародной собственностью, что позволило власти провести аграрную реформу. В 1863-1875 гг. было проведено размежевание земли между отдельными представителями горской элиты, получившими участки в потомственную собственность, и аульными обществами, подчеркнем, бесплатно, в пользование. Норма обеспечения землей (от 10 до 40 десятин на двор) у адыгов была выше, чем в центральных районах России.

Смысл всякой административной реформы состоит в повышении эффективности руководства регионом. Завершение военных действий обусловило ликвидацию Кавказской линии и создание областной системы военно-гражданского управления на Северном Кавказе. Области делились на отделы, округа, участки или наибства. В определении границ и самого состава округов на Северном Кавказе было реализовано несколько принципов: 1. Административно-территориальная преемственность: многие округа Дагестанской области совпадали в своих границах с пределами ранее существовавших феодальных владений или союзов вольных обществ. 2. Военно-оперативная доступность: отдельные округа, в частности в нагорной Чечне, формировались на основе сложившихся секторов военно-оперативного контроля над группами смежных вольных обществ, осуществляемого из ключевых укрепленных пунктов. 3. Хозяйственно-политическая связность: в пределы округов включались районы расселения этнически различных групп, но связанных между собой практикой хозяйствования или отношениями вассалитета. 4. Военно-колонизационная целесообразность: границы многих горских округов определялись пределами районов, выделенных под казачье заселение, которое, в свою очередь, разворачивалось по военно-стратегическим соображениям. 5. Этническая гомогенность: многие округа были сформированы на территориальной основе преимущественного расселения определенных этнических групп. Административные границы в значительной мере совпадали с этническими, а этнические группы приобрели внутриимперское административно-территориальное выражение. После многочисленных переселений аулов адыги были расселены в шести округах Северного Кавказа.

Административно-правовая система, созданная кавказской администрацией в процессе военного «умиротворения» региона и получившая название «военно-народного управления», стала основой формирования жизненного пространства для полиэтнического населения края. Сложившиеся в глубине веков органы управления и права подверглись деформации, обусловив кризис традиционных общественных институтов народов Северного Кавказа, девальвацию традиционных социально-политических институтов, потерю суверенитета. Вместе с тем, создавая новые условия жизни для горских народов, администрация учитывала ментальность горцев, их историческое развитие, создавала условия для приобщения к достижениям российской и европейской цивилизаций.

Эволюция системы права у большинства народов Северного Кавказа шла в XVI-XVIII вв. от адата к восприятию норм шариата, т.е. биюридизму. В конце XVIII в. Кабарде была навязана «система родовых судов и расправ», в которых попытались совместить биюридизм с некоторыми нормами права России. В 1807 г. здесь была де-юре введена шариатская система судопроизводства. Но де-факто продолжала работать адатная система. Со второй половины 1820-х гг. стала формироваться система полиюридизма, когда в процессе судопроизводства одновременно использовались нормы адата, шариата и российского законодательства, что создавало определенные сложности для местного населения.
Тезис 6. Итоги преобразований. Таким образом, с нашей точки зрения, новая история адыгов начинается с 1860-х гг., когда произошли исторические события, определившие дальнейшую судьбу адыгского этноса. Из множества перипетий в жизни народа выделим те, которые определили будущее этноса.

Первое — уход с территории Северного Кавказа в Османскую империю сотен тысяч адыгов. Единый народ был разорван политически, экономически, социально, культурно, оказавшись территориально в рамках двух империй, противостоявших друг другу в течение многих веков. Адыги, став жителями Османской империи, трудно и болезненно входили в новую систему административных, правовых и социальных отношений. Сложности адаптации растянулись на многие десятки лет, ведь изменились среда обитания, климат, этническое окружение. Всё это сказалось на ментальности, мировосприятии, самоидентификации. Целенаправленная политика правительства Турции, направленная на уничтожение адыгской идентичности, дала результаты. Граждане современной Турции — это турки, не имеющие права называть себя кабардинцами, черкесами, шапсугами, бжедугами и т.д.

Второе — проведение комплекса административных, судебных, социальных и аграрных преобразований у адыгов, оставшихся на территории Российской империи, модернизировали характер этих отношений в крае. Российская администрация стремилась не просто интегрировать местные социальные элиты, а органично срастить их с властью и обществом. Именно для этого открывались школы, разрабатывались основы письменной речи, поощрялось сохранение фольклора, песен, преданий, отражающих историческую память этноса. Представителям знати давали образование, чины, должности, возможность сделать карьеру на престижном поприще. Вспомним Измаил-бея Атажукина, Федора Бековича-Черкасского, Якуба Шарданова, Шору Ногмова, Дмитрия Кодзокова, Султан Хан-Гирея, Султан Казы-Гирея, Омара Берсея и др. Конечно, они составляли абсолютное меньшинство, но они были «маяками», указывающими предпочтительный путь адыгов на север. В процессе движения трансформировалась невидимая, но чрезвычайно важная составляющая этих отношений — психологическое восприятие горцами России, что способствовало втягиванию адыгов в российское пространство.

Приведенный материал позволяет утверждать, что программа правительства России 1860-х гг. по интеграции горского социума в административно-правовое поле империи была не только принята, но и воплощена в жизнь. Она создала более достойные условия для адыгов и других народов Кавказа, чем программа правительства Турции. В течение ста пятидесяти лет была сформирована автономная республиканская система государственного управления, создана индустрия и развитая экономика, новая форма социальных отношений, прекрас¬ная система начального, среднего и высшего образования, культуры. Было ли все сделано идеально? Конечно, нет. Но это уже тема для другого разговора.

Кузьминов П.А. Адыги в противостоянии России и Турции во второй половине XIX в.: динамика изменений // Юг России и сопредельные страны в войнах и вооруженных конфликтах: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (Ростов-на-Дону, 22-25 июня 2016 г.) / [отв. ред. акад. Г.Г. Матишов]. — Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2016.

Поделиться

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here