Колосовская Т.А.
По итогам Русско-иранских и Русско-турецких войн первой трети XIX в. весь Кавказский перешеек вошел в состав России, превратив тем самым ряд горцев Северного Кавказа из «беспокойных соседей» в «непокорных подданных». Россия постепенно втягивалась в военное противостояние, уже не имея возможности, по словам современных исследователей «оставить в покое тех, кто сам не давал ей покоя». Отсутствие подробной и достоверной информации о крае приводило к неправильным решениям и тяжелым последствиям. «Едва ли когда-либо и где-либо военная история представляла вопрос более сложный и трудный для разрешения, нежели тот, который встретился России в умиротворении Кавказа» — писал один из первых кавказских военных историков полковник Д.И. Романовский. — Недоступная, своеобразная местность этого края, его разноплеменное воинственное народонаселение, особые условия Кавказской войны и ее самобытный характер требовали основательного и глубокого изучения».
Для исследования вновь присоединяемых к России северокавказских территорий военные прибегали к так называемым «обозрениям» местности. Они проводились с целью получить общее представление: «1) о свойствах, направлении и протяжении главных местных предметов как то: больших дорог, гор, рек, болот, лесов; 2) о силе крепостей и укреплений; 3) о способах, представляемых краем в зерне, фураже, скоте, подводах и проч. и 4) о нравственной силе того края, в коем предполагается вести войну». Осуществлялись такие обозрения специально создаваемыми отрядами. В их состав непременно входили офицеры Генерального штаба и военные топографы, которые производили съемку местности для последующего нанесения на карту, изучали пути возможного передвижения войск, их обеспеченность водой, запасами пищи, фуража, знакомились с местным населением.
Одно из таких военных обозрений было осуществлено по инициативе командующего войсками на Кавказской линии генерала Г.А. Емануеля в 1829 г. Благодаря участию в нем ученых Российской академии наук, а также осуществленному в его ходе первому, документально подтвержденному восхождению на г. Эльбрус, это мероприятие получило широкую огласку. Его организация и проведение неоднократно привлекали внимание исследователей. При этом в большинстве работ данное событие анализируется преимущественно с точки зрения становления отечественного альпинизма и истории покорения главных вершин Кавказа. Лишь отдельные исследователи связывали Эльбрусскую экспедицию 1829 г. с российской политикой по изучению вновь присоединяемых территорий.
Обозрению территорий Приэльбрусья предшествовала военная экспедиция. Осенью 1828 г. отряд генерала Г.А. Емануеля направился в Карачай с целью взять под контроль горные перевалы Центрального Кавказа. Это был стратегически важный район, через который, минуя кордонные линии на Тереке и Кубани, настроенные воинственно горцы попадали в пределы Кавказской области. 21 октября 1828 г. близ аула Карт-Джурт депутация карачаевцев принесла присягу на верность России.
Покорением карачаевцев Г.А. Емануель выполнил одну из важных стратегических задач российских войск. Однако этим боевой генерал не ограничился. Желая закрепить успех, Емануель решил осуществить военно¬топографическое изучение местности, собрать информацию об особенностях рельефа, о горах и долинах, о лесах и пастбищах. Это были данные необходимые для определения эффективной дислокации войск и устройства новой линии укреплений, способной оградить жителей Кавказской области от частых нападений со стороны закубанских горцев.
Одной из причин проведения военного обозрения стали доходившие до Г.А. Емануеля сведения о богатых полезных ископаемых, которыми отличались недавно присоединенные к России территории Центрального Кавказа. В своем письме из г. Ставрополя на имя начальника Главного штаба генерала от инфантерии графа И.И. Дибича от 29 декабря 1828 г. командующий на Кавказской линии писал: «Предположив будущим летом обозрение самых ближайших окрестностей Эльбруса, как и Кинжал-горы на Малке, содержащих в себе большое количество свинца, из которого горские народы извлекают оный большими кусками для военных потребностей, а как полагать можно, что в окрестности сего феномена должны скрываться и другие сокровища, то я считаю небесполезным, если бы для открытия сих источников были к тому времени, как удобнейшему во весь год, присланы чиновники, по сей части сведущие».
В письме не идет речи о необходимости изучения Эльбруса с научной точки зрения. Г.А. Емануель всего лишь хотел подыскать специалистов в области минералогии для определения наличия в горах полезных ископаемых и не более того. Это позволяет прийти к заключению, что широко распространенное в литературе благодаря В.А. Потто утверждение о стремлении Г.А. Емануеля «сделать его [Эльбрус, — Т.К.] достоянием науки» является заблуждением, подменяющим причину следствием.
Запланированное командующим войсками на Кавказской линии военное обозрение было поддержано Николаем I. Император счел необходимым воспользоваться этим мероприятием как для сбора сведений о свинцовой руде, «так и о прочих сокровищах в тех местах скрываться могущих».
